ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ МОЖЕТ ПОМОЧЬ

(Челябинский журнал "Навстречу", №2, 2005г. Записала Елена Макарова).

О своей работе в психотерапии рассказывает
кандидат медицинских наук, психотерапевт,
преподаватель и официальный супервизор
практики международного класса ОППЛ,
Светлана Станиславовна Фридрик.

Светлана Станиславовна, как Вы выбрали профессию психотерапевта?
После окончания института я 8 лет работала психиатром. Не случайно я выбрала эту профессию. Я чувствовала, что что-то со мной не так. Когда же я убедилась, что психически я все-таки здорова, мне надоела эта работа. И тут же случилась возможность пройти очень интересную специализацию по психотерапии, не психиатрической советской, а тогда совершенно для нас всех новой, западной. В профессию я пришла не от хорошей жизни. У меня никогда не было цели стать хорошим психотерапевтом, это произошло само собой. Я хотела облегчить свою жизнь. Чего и достигла в результате.
Училась профессии, сама была клиентом у многих профессионалов различных направлений психотерапии, так как этой профессии можно научиться только на практике, а не из книг, сама работала с клиентами.

Скажите, пожалуйста, как Вы шли к созданию собственного метода?
Шла ногами. Работая психиатром, я чувствовала, что помогаю людям не в той мере, в которой мне хотелось бы. Я видела, что медикаментозная психотерапия людям не помогает, а лишь как-то успокаивает, заглушает симптоматику. Я увлеклась гештальт-терапией, одним из самых эффективных методов психотерапии. Девять лет я ее изучала и занималась только ею, защитила по ней диссертацию. После этого мне стали тесны рамки одного метода. Профессионалы знают, что у каждого метода есть свои показания, и кому-то этот метод не подходит. Невозможно починить автомобиль, держа в руках только молоток. Нужны разные инструменты. Человек гораздо сложнее любой машины. Уже зная и умея многое в НЛП, в психодраме, в директивной и недирективной терапии, я стала заниматься холотропным дыханием. Сама много дышала, работала с людьми. Полноценно помочь человеку, не работая с дыханием, невозможно. Дыхание - это наша жизнь, как мы дышим, так мы и живем. Это мощное направление психотерапии, которое выводит внутреннее напряжение наружу и дает возможность духовного развития. Я - врач-практик, больше 15 лет я занимаюсь психотерапией. Я много работала с различными группами людей, делая свою терапию. Каждый психотерапевт - автор своей терапии, это всегда авторская работа. Как только не называли мою работу в разное время - и "авторская гештальт-терапия" (хотя ее автор только Фредерик С. Перлз), и "гештальт-хирургия", и " психохирургия". В какой-то момент я почувствовала, что устала быть воспитательницей в детском саду взрослых. Когда взрослые активно создают себе сами "проблемы", потом пытаются их решать, когда люди боятся быть самими собой, ориентируются не на свои собственные убеждения и чувства, не на свою совесть, а ищут авторитеты, кумиров вне себя, опираются не на свою силу, а стремятся опереться на ближних, обижаясь, что "опора" недостаточно надежна или невнимательна, надевают какие-то маски, играют в игру под названием "жизнь", при этом исполняют свои роли во многом неестественно и фальшиво. Талантливых актеров и в театре - единицы. Когда дети играют в игры - это красиво, естественно и гармонично. А "игры, в которые играют взрослые" всегда лишают человека его подлинности. В психотерапии есть и такое отдельное психоаналитическое направление, всерьез изучающее игры взрослых - трансактный анализ Эрика Берна.
Фредерик С. Перлз называл Эрика Берна и манипуляторов невротиками, которые манипулируют средой вместо того, чтобы опираться на самих себя. Занимаясь холотропным дыханием, я видела, что не все мне ясно, что нечто неуловимое происходит, что невозможно объяснить. Я не люблю неразгаданных загадок. Во всей другой психотерапии для меня уже не было загадок. И в Перми я встретила Анну Барг именно тогда, когда эта встреча была уже необходима и предназначена. То, что мне было не ясно, прояснилось в нашей с ней Новой Форме Работы, которую мы делаем вместе. Дыхание в нашей работе уже не холотропное - оно легче переносится людьми, и к нему нет соматических противопоказаний. Мы так назвали свою работу потому, что она гораздо шире психотерапии, ее никто кроме нас не сможет делать - у Анны ее способности, у меня - мои. Анна - психолог по образованию и энерготерапевт. У нее есть красивые дипломы, основной, кстати, красный. Тому, что мы делаем сейчас, невозможно научиться, так как эту работу нам позволяют делать особенности наших организмов, они просто есть. Это то, что называют дар, он или есть или его нет. В школе всех детей научили считать, а мгновенно перемножать в уме трехзначные числа невозможно научиться - это дар. Сейчас я даже не психотерапевт в привычном понимании. Я, скорее, та женщина, которая может помочь. Анна тоже далеко не психолог, ее таланты и возможности гораздо шире. Она молода, ей 23 года, наша с ней работа - не основное занятие в ее жизни. У нее еще все впереди. Я с сожалением вижу много людей, которые ходят на работу, потому что им приходится это делать. Это нелегко - заставлять себя ходить на нелюбимую работу. Сама я работаю потому, что люблю свое дело, работаю для себя, в своё удовольствие. Я не люблю не работать. Я отвечаю за свою работу и за ее результат. Поэтому и результат у меня хороший.

Вы уже обмолвились, что психотерапевтические методы пришли к нам с запада.
Скажите, пожалуйста, наши психотерапевты стремятся копировать западные методики или склонны больше к развитию собственных?
Невозможно копировать никакие методики в психотерапии. Это не копию на ксероксе сделать. Сейчас в России активно развивается современная психотерапия. Нет деления на западные и российские методики. Просто в советское время современным методам психотерапии не было доступа в нашу страну. Каждый психотерапевт работает в той модели психотерапии, которая именно ему более всего нравится, подходит по его характеру. И каждый терапевт - автор своей терапии, именно он ее делает, именно своими человеческими качествами он работает В России работают разные профессиональные психотерапевтические сообщества, в том числе и Общероссийская профессиональная психотерапевтическая Лига. Я преподаватель и официальный супервизор международного класса практики этой лиги. ОППЛ развивает в России и за рубежом мультимодальную психотерапию. На западе не понимают, как это возможно. Там психотерапевты четко разделены по направлениям психотерапии. Свое направление изучают несколько лет (гештальт-терапию, например, 7 лет) после базового высшего образования, и только потом человек получает диплом и право практиковать. И в этом направлении работает всю свою жизнь. У нас сегодня такое тоже возможно. Но дело в том, что в профессии психотерапевта невозможно остановиться и не развиваться, это небезопасно для здоровья. А рамки одного метода все же через время ограничивают развитие профессионала. Поэтому наш вариант мультимодальной терапии очень хорош. Есть возможность развиваться профессионально, имея основной диплом врача или психолога - официальный допуск к работе с людьми и приобретать опыт, что называется, на рабочем месте. Количество дипломов ведь не означает высокое качество специалиста. Российский менталитет другой, слепо копировать запад нет смысла. Лучше учиться везде, где только возможно. Сначала узнать все об одном, чтобы затем узнавать многое обо всем.
Например, на западе широко распространен психоанализ. А нам не он очень подходит.
Кто из людей согласится на дорогую долгосрочную психотерапию? Раз терапия долгосрочная, значит, она малоэффективная. К психоаналитику ходят люди с рассказом о своих проблемах. Это происходит в том обществе, где важен внешний имидж-фасад успешности, где нельзя снять улыбку с лица, от этого пострадает имидж. Но "тысяча пластиковых цветов не заставят пустыню цвести" (Ф. Перлз). Пустоту внутри не заполнить изобилием снаружи. А у нас на вопрос "как дела?" порой начинают друг другу рассказывать о таких же проблемах, с которыми на западе идут к психоаналитику. И друзья их вовсю анализируют, начинают активно "помогать" своими советами. Но… давать советы любят многие, брать их мало кто хочет. Ничто так дешево не ценится, как советы. У нас люди неглупые, сами знают о своих проблемах, успешно решают проблемы других. У нас нормально сказать, что все очень плохо, у наших людей на улицах усталые, угрюмые, озабоченные лица, широкая американская улыбка для нас неестественна. А психоанализ "на кухне" всегда был уделом российской интеллигенции. Гораздо важнее помочь человеку быть по-настоящему жизнерадостным, и тогда на лице - живая, естественная улыбка. И пустыня превращается в цветущий сад.

В психотерапии направлений очень много - и психоанализ, и психодрама, и гештальт- терапия… Какая из методик, на Ваш взгляд, наиболее эффективна?
Да, видов психотерапии очень много, как уроков в школе. И каждая эффективна по-своему. Но если профессионал вооружён только одной моделью, то он ограничен рамками этой модели. Гештальт-терапия, например, противопоказана людям со многими соматическими заболеваниями, может вызвать их обострение (язва, ишемическая болезнь сердца и др.). У холотропного дыхания тоже есть противопоказания. Полноценно помочь человеку, зная только одно направление, невозможно. Такой профессионал ограничен и в клиентах, естественно. Как медицина разделена на специалистов "органов и систем", есть кардиологи, пульмонологи, хирурги и пр. Кардиолог направляет человека к гастроэнтерологу, например, при расстройстве пищеварения. И врачей много, и лекарств много, а люди продолжают болеть. Современная медицина способна спасти жизнь человека в экстремальных условиях и не способна помочь сохранить здоровье в естественных условиях существования. Придя к психотерапевту, человек ведь не просит - мне нужен такой-то метод, а говорит: "Мне нужна Ваша помощь". И специалист работает разными методами, если он умеет. Не методы работают в психотерапии, а сам человек. Увлечение методами всегда механистично, человеческий организм невозможно втиснуть ни в какие рамки никаких методик. Мне посчастливилось быть клиенткой многих мастеров-профессионалов, я многое проверяла на себе. Поэтому в психотерапии для меня нет загадок - мне всё видно, всё ясно, кто и как работает. Я, пожалуй, сейчас мультимодальный психотерапевт (мне не нравится это слово), который в психотерапии может очень многое - от психоанализа до холотропного дыхания и гораздо больше. Я, скорее, трансперсональный психотерапевт. Да какая разница, как назвать? Я уже просто та женщина, которая может помочь. Все же психотерапия - это не набор методик. Это - искусство прежде всего. Нелегкий труд и искусство. И … наука уже потом. Потому что любая наука идёт после практики. И жизнь нашу наука постичь до конца никогда не сможет. Хоть и душу вроде как взвесили...

Светлана Станиславовна, я слышала, что психотерапия не безопасна для здоровья психотерапевта. Так ли это?
Да. Описаны и синдромы "сгорания", и "угасания" психотерапевта. Я знаю по себе, было. Но это далеко не все еще. Синдром "просветления" могу добавить, когда очень странными становятся коллеги, соматические заболевания, алкоголизация, внезапные несчастья подстерегают на этом профессиональном пути. Когда психотерапевт работает с клиентом сочувствуя, сопереживая, он себя истощает. Этого просто нельзя делать, хотя так учат некоторые гуманистические представители психотерапии со страниц учебников по психологии. Нельзя рвать свою душу - и себя загубишь, и никому не поможешь. Кроме того, внутренняя реальность "я - психотерапевт" создает снаружи реальное окружение из каких-то невротичных людей. Так как, что внутри, то и снаружи. Внутри - врач, снаружи - больные. Такое окружение угнетает. Многие психотерапевты сами очень проблемные люди. Выбор профессии не случаен. Меня сейчас не окружают в моей жизни проблемные, замороченные люди, как это было, когда я чувствовала себя психотерапевтом внутри. Я сама вполне сильная, физически здоровая женщина, я живу с радостью, конечно, не совсем легко, а кому легко? И все же я теперь по жизни иду легко. Люди вокруг меня такие же. Сейчас я работаю с людьми, помогая им становиться увереннее, спокойнее, сильнее, здоровее, богаче, счастливее. Жить, а не выживать, не кое-как существовать - вполне можно. Я убеждена, что психотерапевт должен быть здоров, красив и богат. Если он, конечно, хороший психотерапевт.

Скажите, пожалуйста, может ли психотерапевт навредить человеку, который обратился к нему за помощью?
Результат от психотерапии всегда есть, и результат всегда хороший. Потому что плохой результат - тоже хорошо. Никто из врачей не говорит столько с людьми, сколько психотерапевт. А это уже хорошо, человеку необходимо хотя бы простое человеческое внимание. Ведь поэтому и попутчикам в поезде многое рассказывают, и к священникам ходят. Сказал - тем облегчил душу. На время. Поговорить о проблемах - это тоже психотерапия. Я сама ею не занимаюсь, мне это неинтересно, так как это - приносит лишь кратковременное облегчение. Новые действия человека принесут новый результат. И чего стоит работа "поговорить"? Моя работа - "делать". Ненамеренно вред может принести незнающий, неопытный психотерапевт, но, к счастью, невеликий - не зарежет, как неумелый хирург, например. Скорее, даже не навредит такой психотерапевт - просто не поможет. Те, кто запугивают людей, сами боятся. Те, кто загадками говорят, сами их не разгадали. Что внутри, то и снаружи. Я объясняю людям - чувствуете, что специалист Вам не нравится, нет доверия к нему, идите к другому. Лечиться лучше у здорового врача, а не у больного. "Сапожник без сапог" - это ведь только о сапожнике, к нашей профессии это не применимо. В наше время можно выбрать для себя профессионала, который Вам нравится. Не обязательно стричься у плохого мастера и ходить с плохой прической. Намеренно причиняющих вред психотерапевтов я не встречала. Закон жизни простой - сколько зла ты людям сделаешь, тебе вернется больше. Его незнание никого еще не освободило от ответственности. Сегодня люди не так опасаются психотерапевтов, как раньше, легче обращаются за помощью.

А каков возраст людей, которые к Вам обращаются за помощью?
Мы с Анной работаем с людьми от полугода (у мальчика была пупочная грыжа) и до очень немолодого возраста. Верхнюю возрастную границу я не отмечала.

Расскажите, в чём же суть Вашего метода?
Наша с Анной работа сейчас называется "Интенсивная психотерапия". Это не метод, это - много методов. К нам приходят разные люди с самым разным. Кто-то несчастлив в семье, кто-то хочет поправить нарушенное здоровье, кто-то достиг много материально, но утратил радость жизни, кто-то потерял близкого человека, кто-то хочет больше зарабатывать, кто-то одинок, кто-то обижен, не уверен, кто-то чего-то боится, у кого-то хроническая усталость, изматывающая бессонница, кто-то в какой-то безвыходной ситуации, у кого-то сложности с детьми, с супругами, с другими людьми. Мы не лечим, мы работаем с целостностью организма. "Врачу - исцелись сам", - сказал когда-то Парацельс. Не вылечись, а стань целым. Целостность здорова. Мы работаем с теми людьми, которым мы можем помочь. Если человеку нужна помощь другого специалиста, к нему и направляем. С разным приходят люди. Даже с одинаковым диагнозом причины заболевания у людей разные. Нам диагноз не нужен для работы с человеком, так как он отражает лишь реальность диагноста, а не пациента. Человек хочет получить помощь, а не сложный диагноз. Я не встречала ни одного человека, кто бы мечтал о каком-то диагнозе для себя. Мы работаем с первопричиной любых расстройств, которая всегда находится в самом человеке. Сегодня есть утверждение, что человек дуален, расщеплен. Люди ищут свою "половинку", например. На самом деле не так, нет расщепленных или половинчатых людей - по улицам ходят целые. Стать целостным вновь возможно, люди такими рождаются и живут, пока не включилась работа ума, продукта коры головного мозга. Именно умом человек стал думать - " можно - нельзя", "правильно-неправильно", "плохо - хорошо", "черное - белое", "нельзя", "неприлично", "неудобно", "а что люди скажут?", "а вдруг…", "у меня не получится", "я не имею права", "такая уж моя судьба, это мой крест", стал сомневаться, анализировать, интерпретировать и т.д. А анализ - это и есть расщепление. Красную кровь из пальца на анализ сдает человек, на руки получает бумагу с буквами и цифрами. Живая красная кровь исчезла, превратилась в плоскую бумажку. Так и нашу жизнь умственный анализ превращает в плоскую карту жизни. Проанализировать свою любовь, например, невозможно. А если возможно, то это не любовь, а утомительная привязанность. А развязать ее анализ не поможет. Мы работаем с изначальной целостностью организма, помогая человеку почувствовать, что его мысли - это лишь его маленькая часть. Не мысли нами владеют - мы же сами их думаем. Ум наш может стать четким, чистым и ясным. Было бы желание. Как мы делаем свою работу, я написала в своей статье подробно. Она есть на нашем сайте
www.fridrik-barg.narod.ru.
Мы помогли многим людям. И многим еще поможем.

Светлана Фридрик.